May. 8th, 2005
Мама моя пережила блокаду под Ленинградом. Мама ее (бабушка писать не могу, потому что никогда не видела, а мама всегда говорила "моя мама") до войны была заведующей детским садом, но с блокадой дети как-то кончились. Мама время это помнит плохо. Хотелось есть - понятно. Документы какие-то зарывали во дворе этого детского сада. У подружки-финки была корова, поэтому маме иногда наливали немного молока. Можно легко догадаться, хорошие это были люди или нет. Эту финку Эсти я помню - она приезжала к маме в гости когда я уже была студенткой, ужасно милая уютная женщина из скандинавских сказок, рассказывала как правильно собирать морошку.
Мама моя до сих пор не ест горчицу и никогда не могла сдержать гримасы при ее виде. У них в ту самую зиму оказалась трехлитровая банка горчицы и семья (мама мамы и две дочки) ее ели с лепешками из коры.
Еще мама помнит, как под весенним солнцем они с несколькими приятелями пришли к школе. И увидели кошку. Мама, когда это рассказывала, всегда очень по-детски улыбалась. Они поразились, что кошка выжила (все кошки к весне кончились) и пытались ее поймать, но не из гастрономических соображений, а потому что кошек можно гладить. Сама мама кошек не ела, но знала, что их вообще-то едят.
Мама моя никогда не выбрасывала еду, а я в детстве над этим посмеивалась и все пыталась объяснить, что "теперь-то совсем, совсем другое время".
А еще мама моя говорит, что ей очень повезло, что она жила не в самом Ленинграде, а в пригороде. И ведь действительно, повезло.
Мама моя до сих пор не ест горчицу и никогда не могла сдержать гримасы при ее виде. У них в ту самую зиму оказалась трехлитровая банка горчицы и семья (мама мамы и две дочки) ее ели с лепешками из коры.
Еще мама помнит, как под весенним солнцем они с несколькими приятелями пришли к школе. И увидели кошку. Мама, когда это рассказывала, всегда очень по-детски улыбалась. Они поразились, что кошка выжила (все кошки к весне кончились) и пытались ее поймать, но не из гастрономических соображений, а потому что кошек можно гладить. Сама мама кошек не ела, но знала, что их вообще-то едят.
Мама моя никогда не выбрасывала еду, а я в детстве над этим посмеивалась и все пыталась объяснить, что "теперь-то совсем, совсем другое время".
А еще мама моя говорит, что ей очень повезло, что она жила не в самом Ленинграде, а в пригороде. И ведь действительно, повезло.