О вчерашнем, после вчерашнего.

Путешествия этого дня были банальны, но нестандартны.
Началось все со стоматолога. По дороге нас насторожило в разы большее количество ментов, домогающихся содержимого наших карманов и сумок, чиста Фрейд :) Вот прямо даже без слов они лезли своими любопытными взглядами в интимную тьму сумочек, смачно лапали их за бока, интимно бормотали "шалом", а на вопрос: "А что, собственно, случилось?" - щерились и отвечали "ничего" точно так, как отвечал Сухов "стреляли...".
Отвязавшись от стоматологов, подстоматологов, пристоматологов которые все никак не могли уяснить, что "вот прямо-таки ничего более, чем отбеливание делать не хотите? не хотите или не будете? в смысле, хотите, но не будете, или не хотите, но будете?", явились мы в центр Иерусалима, чтобы выпить по чашечке кофе, как минимум.
Кофе пощекотало мозги, знаете, как муравей щекочет тлю, когда желает получить насекомьего молочка. И мозги, содрогнувшись после вчерашнего, заявили о себе иллюстрацией:
"Мастер и Маргарита". Нетрезвый человек в спецовке, закусывает пиццей "Маргарита".
Путешественниками с округленными глазами катились мы по улице Бен-Иегуда и докатились до парада "любви к Израилю". Это ежегодное шествие, которое проводят христиане-протестанты. Слетаются в Израиль со всего мира и кричат из своих колонн горожанам: "Шалом! Мы вас любим!" Руки сами взлетают в ответ - помахать: "Шалом-шалом!". И все классно, и приятно, и мило, но вот это умиление, что ли, мешает. Это такое умиление... ну как бы это сказать... ну как будто старушка выходит ежедневно кошечек бездомных кормить.
Помахав японцам, зимбабвийцам, огромной старой блондинке в шортах и котелке их американского флага, группе негров, дудящих в шофары, шеренге работников израильской почты (этим, впрочем не махали и не улыбались), мы отправились в славный город Реховот, выпивать и закусывать в сукке нашего приятеля. Там было принято немеряно еды и алкоголя, настолько, что цитировались четверостишья другого присутствовавшего там приятеля, Яши Когана, который, как мы недавно решили, практически предтеча иронической поэзии, давно забросивший её ради светских удовольствий. Ну сами посудите:

Он строен был, как кипарис.
Теперь он выглядит иначе -
он курит трубку, и она
напоминает хуй собачий.