Ночная бредь

уронил преведа на пол
оторвал преведу лапу
он уже не медвежонок
патамушта он падонок

3Ы

1. В то время я. 2.Каждое утро я. 3. В результате я. 4. Я чувствовал.(a, b, c) 5. Мне было.(a, b, c, d, e)


6. Я сразу.
начало продолжение продолжение продолжение продолжение продолжение продолжение продолжение

       Нечем было запить таблетку, и я сунул эту горькую пилюлю под язык. Потом вторую, третью. Хотелось анестезии/бесчувствия, но ясно было, что надеяться можно лишь на притупление боли. Вздыбленные, растопыренные жабры дохнущей форели перекрыли горло, царапали и скребли его, не давая даже вдохнуть/глотнуть. В ожидании действия лекарства (пока только лекарства) я провел с четверть часа в пространном и вязком, каком-то отравленном состоянии, когда осознаешь, что времени совсем нет, но не испытываешь угрызений совести за тянущиеся минуты, потому что они -- ничьи, они принадлежат безвыходности ситуации, они для ремонта механизма, которым будешь размахивать/манипулировать. И они конечно же для того, чтобы как бы увидеть как бы с высоты карту своих представлений с дорогами возможностей. Кажется, я пытался проложить в самом себе какие-то магистральные понятия. Нельзя сказать, чтобы мне это удалось. А жаль, ведь тогда и самому стало бы понятнее то основное, что до этого путалось под ногами бегущих вперед мыслей. Не думать тоже не получалось.
       Боль все-таки начала подтаивать, она словно бы конкретизировалась в висках и вскоре притупилась, истершись о наждачную песчаность воздуха. Хотелось рассказать непроявленные истины о себе -- кому-то, тогда бы они, наверное, проявились и конкретизировались (как боль). Вот времени у меня не было. Совсем не было. Как и того, кому я мог рассказать. Поэтому, как только боль стала утихать, я продолжил всматриваться в листы, теперь уже в те, где были адреса, телефоны, цифры, имена -- хоть что-нибудь конкретное.
       Всего этого было слишком много, надо было оставить эти бумаги тем, кто за ними придёт/пришел. Тут были десятки телефонов, факсов, электронных и почтовых адресов, но ничего, связанного со Шхемом или даже просто с арабами я, как ни странно, не обнаружил. Тем более имени Муруан или хотя бы букву М с точкой, или хотя бы хоть что-то по-арабски, а ведь она обычно писала арабские имена в оригинале. Даже какого-нибудь имени с припиской "строительный подрядчик" или что-то в этом роде -- и того не было. Зато был какой-то раввин из "Натурей Карта", ну конечно же! Волчок лязгнул зубами, я щелкнул пальцами.
Я всё-таки сказал Натали, что мне не нравится превращение её квартиры в арсенал биобомб, ночлежку для террористов-хомоцидов. На хомоцида Натали, естественно, дернулась -- как раз накануне я дразнил её за то, что она в репортаже для какой-то британской газетенки назвала задержанного на КПП кандидата в шахиды "суицидальным террористом" (террористом-самоубийцей).
       -- Отстань, это принятый термин! -- смешно злилась она.
       -- Это ошибочный термин. Из него следует, что главной задачей было покончить с собой, а не уничтожить как можно больше случайных людей,-- не унимался я.
       -- И как это сказать одним-двумя словами? Нет таких терминов.
       -- Да хоть хомоцидальный террорист.
       Натали возмущенно фыркала и высокомерно взирала на словесные фантики, которыми я дергал перед ней -- она явно не хотела играть, а я не собирался прекращать, пока она не прыгнет. Я даже заявил, что при её среднем профессиональном возрасте можно сказать, что лучшие репортерские годы уже прошли, надежды на прыжок на верхнюю полку почти уже и нет. Она молчала.
       -- Так вот,-- продолжал я серьезно,-- пока ты будешь пользоваться конструктором из предложенных другими терминов, все шансы на твой успех окончательно сдохнут. Ты должна выпрямлять картину смещённого мира.
       -- Травить читателей хомоцидами? -- уточнила она.
       -- Да! -- воодушевленно воскликнул я.-- Хомоциды -- это так, это только начало, это я тебе дарю. Хотя в данном конкретном случае ещё точнее будет термин "геноцидальный террорист". Это частный случай хомоцидальных террористов. Его следует применять, если главной целью было не просто убийство случайных людей, а случайных людей определенной национальности.
       -- А ты живешь схемами. Тогда езжай в Писгат Зеев и сам ремонтируй там синагогу. Или оставь Муруана в покое. Он тебе не враг, пойми. Он даже готов ремонтировать вашу синагогу, хоть она и на их территории.
       А на эту провокацию я поддался. И зачем-то начал объяснять, что и дом её деда в Провансе находится "на их территории". Она подняла бровь.
       -- Ага, не помнишь,-- кивнул я.-- Ты забыла. А арабы помнят. Что в середине VIII века это были земли ислама.

моральный императив

Уровень максимально допустимого великодушия напрямую зависит от уровня гнусности/кровожадности/безнравственности худшего из соседей.

Правило универсально и относится к людям, к малым и большим сообществам, а также к животным и ангелам.