3Ы.

Часть 1. "Укус за бочок".
Часть 2. "Ростовщик мести".

Часть 3. Пустое множество.
14. Когда я был. (a , b, c)  15. У меня зазвонил.(a, b, c)  16. Мне захотелось.(a, b ) 17. Мысленно я уже.(a, b) 18. Я положил на.(a, b, c, d) 19. Я мёрз и.(a, b, c) Я повернул.( a, b, c) 21. Я неопределённо.(a, b,  c, d)
22. Я растерялся.
Начало Продолжение Продолжение Продолжение Продолжение

            Натали всё-таки вытянула из меня рассказ о старике. Нехотя цедя фразы, я нарисовал его скупыми жёсткими мазками, от чего Иосиф приобрёл характерность и твёрдость, тогда как в жизни он показался мне, скорее, слабым и размытым:

            -- Короче, получалось, что после Холокоста Европу ждала страшная месть уцелевших евреев. Если старик не врал, то по сравнению с ней банальный исламский террор показался бы безобидным хулиганством второгодника. В общем, говоря красиво, к концу сороковых уже благовестили ангелы мести и вызревали еврейские гении террора. Но Европа Агеноровна махнула бело-голубой мулетой государственности перед налившимся гневом быком. И евреям стало не до мести красотке Европе. Стадо разъярённых евреев поскакало на Восток, куда вёл их многовековой инстинкт. И только стойкий оловянный Иосиф не дал себя обмануть бело-голубым подолом... Ну, как-то так.
            -- Как старые люди упорствуют в своих заблуждениях,-- вздохнула Натали.-- Вот и моя бабушка... А этот твой Иосиф... Продолжал считать своих друзей предателями даже после того, как история доказала их правоту. Воевали, победили, построили государство... Всё лучше, чем уничтожать людей городами...

            Веселье до того подогрело спёртый воздух хойригера, что казалось пропитало деревянную обшивку стен, или в них были батареи... Внутри не курили, но атмосфера всё равно казалась дымной, будто прошлое достраивало недостающее. Камин уже догорал, я почему-то был уверен, что количество дров чётко рассчитано до часа закрытия. Подошедший официант вежливо, но настоятельно предложил десерт. Я понял, глядя в его прозрачные леденцовые глаза, что не хочу сладкого. Натали заказала «апфельштрудель».

            -- Старик был неправ,-- сказал я, допивая не первую уже лишнюю кружку пива.-- Неправ был этот дурацкий старикашка. Не надо им было уничтожать эти сраные Мюнхен, Берлин и Вену,-- я поднял на Натали утяжелённый пивом взгляд и добавил с пеной (пива, не бешенства) у рта.-- Поздно им было уничтожать эти города. А Вену ещё и рано.
            -- Не понимаю,-- выдохнула Натали, зачем-то оглядываясь, словно желая убедиться, что за спиной не притаился знаток русского языка.-- Что-то я тебя перестала понимать.
            -- А ты и не должна.
            -- Отчего же? Или чтобы тебя понять нужны еврейские мозги? Или еврейское сердце?
            -- Это тут вообще ни при чём. Евреи меня тоже не поймут. Большинство не поймёт. А поймут меня... ну разве что сербы.

            Натали только молча смотрела. Но так, красноречиво. Я хоть и споткнулся, но продолжил, потому что всегда стараюсь доводить мысль до завершения:

            -- Да, сербы. И ещё – черногорцы.

            Тут Натали перестала озираться и начала охоту наощупь:

            -- О, братья-славяне?
            -- Нет, братья-сливяне.
            -- Чорт бы тебя попутал! Я не понимаю! Слива? Сливовица? От какого слова?
            -- От слова «слив»,-- прошипел я.-- Сливаете вы нас вместе, понимаешь? Вчера – их, а завтра – нас. Вот мы теперь и братья по сливу.
            -- Ага. Мы. Вас. Так, а сливаем мы вас в Дунай? Да?
            -- И в Дунай тоже, да.
         -- Может, тогда тебе продолжить дело старого Иосифа? Почему бы тебе не уничтожить... ну, например, ту же Вену? Не сидеть тут со мной, пиво пить австрийское, то есть конечно не австрийское, а на самом деле немецкое, да?! Ну ты же сам только что сказал – тогда было рано. Вот, сейчас в самый раз, наверное. Неужели он тебе не рассказал, как это сделать? Хоть перестанешь в своём внутреннем кино героя изображать. Нажми там в своём «ядерном чемоданчике» какой-нибудь «delete»... Чорт бы тебя попутал!