Jun. 30th, 2006
Часть 2. "Ростовщик мести".
Часть 3. Пустое множество.
14. Когда я был. (a , b, c) 15. У меня зазвонил.(a, b, c) 16. Мне захотелось.(a, b ) 17. Мысленно я уже.(a, b) 18. Я положил на.(a, b, c, d) 19. Я мёрз и.(a, b, c) Я повернул.( a, b, c) 21. Я неопределённо.(a, b, c, d) 22. Я растерялся.(a, b, c, d, е, f) 23. Этой ночью за мной. (a, b, c) 24. Я превышал. (a, b) 25. Моя последняя (по умолчанию).( a, b, c) 26. Меня выбросили за. ( a, b, c) 27. Я снова сидел.( a, b, c)
28. Я не сразу.
Слово «справедливость» действует на евреев, как валерьянка на кота:
-- Вам не нравятся наши представления о справедливости? То, что мы не хотим навязывать нашим меньшинствам жёсткие поведенческие рамки? -- Поль остановился на темноватой дорожке заднего двора, куда мы как-то незаметно забрели, и всплеснул руками, призывая в свидетели приунывшие хозяйственные строения, горящие окна замка и мордастую луну.
Зачем я спорил с ним? Зачем он спорил со мной? Не надеялись же мы переубедить друг друга. Значит, почему-то для нас обоих это казалось важным. Гуманистического фундаменталиста так же невозможно переубедить, как исламского фундаменталиста. Но с первыми хотя бы приятнее спорить.
-- Справедливость? -- желчно сказал я.-- Справедливость – это замечательно. Только я каждое утро желаю себе не встретить на пути справедливого человека, укоренившегося в безнравственной системе.
Поль одобрительно хмыкнул:
-- Я тоже против одиночки с большим пистолетом. Именно система и должна быть справедливой.
-- Системы справедливыми не бывают, Поль. Про справедливую систему мне ещё в советской школе рассказывали. Вы наделяете справедливость универсальностью, а от этого она превращается в свою противоположность. Нет ничего страшнее и противнее справедливости вне контекста. Особенно, когда эта справедливость за чужой счёт.