АЛЫЕ ПАРУСА
Смирись, дорогая подруга, почти что сестра,
мы там, где мертвые подростки судят нас за грехи,
нам неуютно,
прячемся за отсутствием рифм и яркостью метафор,
но страх...
он останется с нами о-о-о
и объятья его о-о-о крепки.
Крепись, дорогая, мы старые дети низин,
мы нищие с чувством гордыни, мы те ещё стервы,
но тот бессребреный флёр... он накручен на нервы,
как липкая трухлядь времён на кресты бригантин.
И вот паруса - алый шелк пионерских знамён,
расстрельных рубашек, бинтов полевой хирургии,
а в мутных мозгах проплывает так много имен
под общим коротким и подлым итогом "Убили".
Сидеть бы девице Ассоль, на своём берегу,
поглаживать клитор-собачку, ласкать наградное...
Ты помнишь, подруга, как плакали мы: "Убегу!"
и как убежали, и как обучались покою.
Но вот к нам стучится Ассоль, рукояткой о дверь.
Мы этого ждали, глаза наши злы и грустны.
Скажу: "Не проси!", отзовёшься привычно: "Не верь!",
но обе боимся. И руки у гостьи красны.
(Елизавета Михайличенко,
сборник "Источник неслучайности")