3Ы.

[l_u]

Часть 1. "Укус за бочок".
Часть 2. "Ростовщик мести".

Часть 3. Пустое множество.
14. Когда я был. (a , b, c)  15. У меня зазвонил.(a, b, c)  16. Мне захотелось.(a, b )
17. Мысленно я уже.

            Мысленно я уже был в Европе, но не смог не зайти к Клаве -- она жаловалась, что какой-то тяжёлый шкаф мешал новой старухиной коляске проезжать к выходу, и приходилось перетаскивать старуху и выносить коляску, а не вывозить всё это разом. Но у меня было ощущение, что передвижка мебели всего лишь предлог. Близость нашего обитания вдруг стала заметной -- я всё время сталкивался с ней то у дома, то во дворике, а недавно она вообще забежала "попросить соли, по-соседски" -- об этом мне рассказал довольный отец, потому что Клава приходила, когда я был в "21-ом профиле". Отец сообщил, что рядом обитает бойкая бабёнка, она ухаживает за старушкой, и что он угостил её конфетами. Мне показалось смешным, что именно Клава принесла эти конфеты перед его переездом. Отец, увидев мою улыбку, приобиделся.

    В общем, Клава кружила вокруг. Возможно, встречи с Натали как-то метили меня, хоть я и следил, чтобы её длинные рыжие волосы не оставались на свитере.

-- Старуху я предупредила,-- прильнула ко мне Клава (мне показалось, что она принюхивалась, да мы оба принюхивались -- нефть, нефть),-- а то она сегодня активная, даже требует на тебя посмотреть.
          -- А кто я?
         -- Да я ей сказала, что ты просто так сосед,-- хихикнула Клава,-- но она не верит. Старуха-то мурая, хотя и чокнутая.

Я тоже ей не поверил. Скорее всего, я был ухажёром. Сумасшедшая старуха, да ещё говорящая по-русски -- отличная "наперсница затей". Не для меня, конечно -- я боюсь старости и тел, где она концентрируется, а ещё больше -- мозгов. Вернее, не боюсь -- нелепо бояться неизбежного, просто избегаю дум о ней -- нелепо думать о неизбежном. Старость подкрадывается из-за спины и у неё мягкие тёплые тапки.

Сначала старость поворачивается к тебе гурманством/эстетством, медленно растущим всю жизнь и постепенно вытесняющим всеядность. И этим она пытается нравится, это протягивает бредущему к обрыву, этим она отвлекает и развращает опустившиеся умы. Но есть и второе сильнодействующее средство. Именно второе, поскольку идёт следом и затягивает в свой эгоизм позже. Оно называется -- свобода. Когда старость, осознав себя, начинает жить для себя, для своих сумасшедших/старомодных вкусов, своего смешного эстетства/неопрятности, своего одиночества/общительности; когда она перестаёт оглядываться на глаза, в которых отражается (угасающее зрение), когда она перестаёт вслушиваться в шёпот за спиной (угасающий слух), когда она верит только себе (угасающий стыд).

Старческая отвратительная бессовестность -- это, по сути, одно из высших проявлений свободы. Это прощальный подарок от жизни. Надо научиться наслаждаться им, доводя/шлифуя эту свободу до абсолюта. А главное -- забыть о расплате, о том, что за "не должен" всегда наступает "не можешь". И в этом смысле вокруг меня слишком много молодых стариков самого разного возраста. Возможно, что и весь мой древний народ норовит насладиться ранней старостью. И сам я не молод, не молод... Я ведь уже свободен от молодёжного страха случайной нелепой смерти. И народ мой, кажется, тоже.