l_u

Милая моя Мэри, моя пожилая Энн,
как поживаешь в низине, мелешь пургу и муку?
У нас, слава богу, всё так же, всё тихо, без перемен,
я как всегда убиваю, муж мой всё так же "ку-ку",
летает на старом драконе, выжившем из ума,
вообразил себя дроном, но жрёт и гадит везде,
это я про дракона, порази его, сволочь, чума,
а муж - здоров, но неряшлив, крошки огня в бороде,
верит, что он хранитель, вершитель и судия,
с последним я не согласна, да и вершит фигню,
хранит же старые кости, и те подарила я -
дарила как-то на счастье любимую сучку мою.

А помнишь ли наши пляски в подлунном глухом лесу,
ты и тогда топталась неловко, как юный медведь,
теперь-то, наверное, вены, отёки и горький суп
из спорыньи да красавки, чтобы почти умереть.
А я-то летала-летала, подолом закрыв лицо,
белая кожа сверкала на красном подбое плаща,
муж мой тогда и попался, уже лет тому пятьсот,
путая заклинания, блея и трепеща.

Ты скрылась в своей берлоге и замолчала навек,
а я, заскучав, согласилась слушать его бормотство,
муж составлял заклинания, а тут - один человек...
смешной такой человечек, щекочущий естество...

Несколько лет я пела, муж мой смотрел в огонь,
добормотался, скотина, слова оплавили снег,
я, превращаясь в гадюку, сквозь стыд, отвращенье и боль,
видела как догорает этот смешной человек.

Зря я с тобой разболталась, письма писать хвостом
занятие не из лёгких, ну, подруга, бывай,
ползу на ночную охоту, мышей убивать, под стол,
да от дракона подальше, всё пристаёт, бугай.