![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
l_uЧасть 1. Укус за бочок.
Часть 2. Ростовщик мести.
8. Вместо Натали ко мне.(a, b, c)
9. Я смотрел на.
начало продолжение
Я уже встал, и мы посмотрели на Колю, каждый со своей стороны. Я пожал плечами.
-- Как думаешь, а выпить у него тут есть? -- Косинус неожиданно щелкнул Колю по горлу, потом приложил пальцы к артерии и расплылся в улыбке: -- Надо же, жив! Крепкий парень, наверняка -- режим, спорт, здоровый образ жизни, фиг у такого выпивка будет... Ну что, свяжем пациента? Чтобы не дергался, картинки не портил.
Между тем я видел всё происходящее слишком уж со стороны. Настолько со стороны, что вполне мог выйти из этой квартиры с полным ощущением незамаранности. Косинус выдернул из брюк Николая ремень и начал связывать ему руки за спиной, тихо приговаривая что-то такое, вполне благожелательное, медбратское, в рифму. Я не удержался и спросил, что это.
-- Так импровиз,-- поморщился Косинус, отводя глаза в разные стороны.-- Я иногда за собой не замечаю, не замечаю. И ты не замечай. Мне еще ремней и полотенец надо. Рот заткнем, узлов добавим, пригодится, давай.
Я легко нашел все это и оставил себе маленькое "вафельное" полотенце с изображением веселого зайчика с корзинкой, бегущего в сторону нестрашного леса. Чем-то надо было протереть перед уходом места, где могли остаться отпечатки пальцев. Татуировщик должен был прийти через пару минут, их как раз хватало проверить, не работала ли веб-камера, мимо которой мы прошли в спальне. Она не работала.
Как и было обещано, к появлению маэстро Николай лежал лицом вниз, с завязанными шарфом глазами, заклеенным ртом и наволочкой на голове. Мы просто разрезали ему рубашку и джинсы -- не раздевать же связанного. Испорченная/изуродованная одежда производила неприятное мертвое впечатление, а спина и ягодицы, наоборот, выглядели живыми и почти совершенными. Я впервые почувствовал кислый вкус жалости. Видимо, одежда сдерживает бессознательную эмпатию. Может быть поэтому приговоренных зачастую облачали в специальные одежды, чтобы не портить жалостью развлечение. А вот римляне этого не делали, и сострадание к распятому в конце концов смело и их.
От первых же прикосновений машинки к ягодице, Николай начал извиваться, мычать, а Косинус придавливать его коленом и подхихикивать. Маэстро возмущенно взглянул на меня и знаками стал показывать, что так работать не может. Он даже подать голос боялся.
-- Ничего,-- кивнул я,-- даже если будет кривовато, ничего.
-- Кому надо -- разберётся,-- подтвердил Косинус.-- Слышь, Коля, ты бы не дёргался, а то нарисовать мы по-любому должны, поэтому опять по башке дам. Оно тебе надо? А ничего получается,-- ободрил он бледного маэстро,-- красиво. "Эти глаза-а-а напро-о-отив",-- затянул он, кивая на появляющуюся татуировку.
Судя по усилиям Коли, он всё понимал правильно. А мне пришлось искать информацию в Интернете -- то есть, я конечно понял, что глаза на ягодицах это какой-то знак, думал, что намёк на веб-камеру. Но всё оказалось проще -- это была классическая "нахалка" -- клеймо пассивного педераста. Как и вторая, которую Мария желала запечатлеть на Колиной спине -- обнаженная принцесса, опутанная змеёй. Помню тот тупой удар внутреннего протеста, когда я это узнал, но, обдумав ситуацию, не стал ничего менять. Потому что понял -- это даже хорошо. С Марии можно было снять крупный вызревший плод/урожай ответной мести, а главное -- она всё больше производила впечатление человека/существа, способного легко брать барьеры морали, продумывать ходы, а значит -- кредитоспособного в смысле крупной мести. По сути именно такой вариант я и искал. И вот -- я его нашёл, или он нашёл меня. И я приказал себе радоваться, и возрадовался, а Волчок скакал вокруг, прыгал мне на грудь и валялся на спине -- от возбуждения и чувства удачи, жалости же он не знает.
Часть 2. Ростовщик мести.
8. Вместо Натали ко мне.(a, b, c)
9. Я смотрел на.
начало продолжение
Я уже встал, и мы посмотрели на Колю, каждый со своей стороны. Я пожал плечами.
-- Как думаешь, а выпить у него тут есть? -- Косинус неожиданно щелкнул Колю по горлу, потом приложил пальцы к артерии и расплылся в улыбке: -- Надо же, жив! Крепкий парень, наверняка -- режим, спорт, здоровый образ жизни, фиг у такого выпивка будет... Ну что, свяжем пациента? Чтобы не дергался, картинки не портил.
Между тем я видел всё происходящее слишком уж со стороны. Настолько со стороны, что вполне мог выйти из этой квартиры с полным ощущением незамаранности. Косинус выдернул из брюк Николая ремень и начал связывать ему руки за спиной, тихо приговаривая что-то такое, вполне благожелательное, медбратское, в рифму. Я не удержался и спросил, что это.
-- Так импровиз,-- поморщился Косинус, отводя глаза в разные стороны.-- Я иногда за собой не замечаю, не замечаю. И ты не замечай. Мне еще ремней и полотенец надо. Рот заткнем, узлов добавим, пригодится, давай.
Я легко нашел все это и оставил себе маленькое "вафельное" полотенце с изображением веселого зайчика с корзинкой, бегущего в сторону нестрашного леса. Чем-то надо было протереть перед уходом места, где могли остаться отпечатки пальцев. Татуировщик должен был прийти через пару минут, их как раз хватало проверить, не работала ли веб-камера, мимо которой мы прошли в спальне. Она не работала.
Как и было обещано, к появлению маэстро Николай лежал лицом вниз, с завязанными шарфом глазами, заклеенным ртом и наволочкой на голове. Мы просто разрезали ему рубашку и джинсы -- не раздевать же связанного. Испорченная/изуродованная одежда производила неприятное мертвое впечатление, а спина и ягодицы, наоборот, выглядели живыми и почти совершенными. Я впервые почувствовал кислый вкус жалости. Видимо, одежда сдерживает бессознательную эмпатию. Может быть поэтому приговоренных зачастую облачали в специальные одежды, чтобы не портить жалостью развлечение. А вот римляне этого не делали, и сострадание к распятому в конце концов смело и их.
От первых же прикосновений машинки к ягодице, Николай начал извиваться, мычать, а Косинус придавливать его коленом и подхихикивать. Маэстро возмущенно взглянул на меня и знаками стал показывать, что так работать не может. Он даже подать голос боялся.
-- Ничего,-- кивнул я,-- даже если будет кривовато, ничего.
-- Кому надо -- разберётся,-- подтвердил Косинус.-- Слышь, Коля, ты бы не дёргался, а то нарисовать мы по-любому должны, поэтому опять по башке дам. Оно тебе надо? А ничего получается,-- ободрил он бледного маэстро,-- красиво. "Эти глаза-а-а напро-о-отив",-- затянул он, кивая на появляющуюся татуировку.
Судя по усилиям Коли, он всё понимал правильно. А мне пришлось искать информацию в Интернете -- то есть, я конечно понял, что глаза на ягодицах это какой-то знак, думал, что намёк на веб-камеру. Но всё оказалось проще -- это была классическая "нахалка" -- клеймо пассивного педераста. Как и вторая, которую Мария желала запечатлеть на Колиной спине -- обнаженная принцесса, опутанная змеёй. Помню тот тупой удар внутреннего протеста, когда я это узнал, но, обдумав ситуацию, не стал ничего менять. Потому что понял -- это даже хорошо. С Марии можно было снять крупный вызревший плод/урожай ответной мести, а главное -- она всё больше производила впечатление человека/существа, способного легко брать барьеры морали, продумывать ходы, а значит -- кредитоспособного в смысле крупной мести. По сути именно такой вариант я и искал. И вот -- я его нашёл, или он нашёл меня. И я приказал себе радоваться, и возрадовался, а Волчок скакал вокруг, прыгал мне на грудь и валялся на спине -- от возбуждения и чувства удачи, жалости же он не знает.
