3Ы.

[l_u]

Часть 1. "Укус за бочок".
Часть 2. "Ростовщик мести".

Часть 3. Пустое множество.
14. Когда я был. (a , b, c)  15. У меня зазвонил.(a, b, c)  16. Мне захотелось.(a, b ) 17. Мысленно я уже.(a, b) 18. Я положил на.(a b c d)

19. Я мёрз и.
Начало

            Утром я впервые понял, что мне некуда сбежать от Натали. Я всегда уходил от неё по утрам, стараясь успеть, пока она спит, чтобы не натыкаться своим недобрым утренним хаосом на её радостное тепло. Теперь я должен был стараться структурировать утренний хаос ускоренно, а значит – не вполне качественно, чем это могло отозваться впоследствии было непонятно и немного пугало.

            Хорошо хоть, это первое совместное утро отвлекло/развлекло нас (или только меня?) мелким снегом, словно бы предпочитавшим раствориться в воздухе перед самой землёй, чтобы не падать в грязь, и мне было даже приятно дышать этой холодной влагой.

         Братислава не понравилась мне ни как туристу, ни как террористу/антитеррористу. Остатки средневековья -- слишком невыразительные для столицы всего Венгерского королевства. Улицы -- слишком провинциальные для столицы европейского государства. Мы постояли на каком-то невзрачном мосту через Дунай, разглядывая архитектуру областного центра и пресловутую золотую подушку с короной на шпиле святого Мартина, попили пивка в паре случайных заведений (конечно обсчитали), сфотографировались: я под указателем "Жидовская улица", Натали -- у вылезающего из канализационного люка доброжелательного железного сантехника. Но всё это без подъёма, хотя Натали поначалу и старалась пробить/прогрызть мою сконцентрированность. Наконец, не без труда отыскав нашу припорошенную "Шкоду-Октавию", двинулись дальше.

-- Куда мы? -- спросила Натали.
            -- Вниз по Дунаю.
            -- Почему?
            -- Будем плыть по течению. Если ты не против.
            -- О! -- обрадовалась она.-- Будем как бумажные кораблики! Как твой называется?
            -- "Назойливый",-- мстительно сказал я, вспомнив её статью.

Но Натали не среагировала, а попросила:

-- Назови теперь мой.
        -- "Прогрессивный",-- не удержался я, зачем-то кормя эту слишком мелкую месть, на которую даже слово "месть" тратить нынче стало смешно. Что-то, всё-таки, подтекало в душе, капало. Надо закрутить, лишнее.

Натали пропустила мимо ушей. Ещё какое-то время (небольшое) я раздумывал -- нарочно или не заметила. Потом мы пересекли венгерскую границу, где мой израильский паспорт пытались листать не задом-наперёд и даже, с напряженными лицами, задали какие-то лишние вопросы, а это значило, что к нам тут ещё не привыкли и обращают повышенное внимание (плохо, обязательно запомнят, когда дело дойдёт до дела, впрочем, у большинства моих должников мести -- европейское или российское гражданство).

В Венгрии моё настроение чуть улучшилось, неясно с чего -- вроде погода не менялась. Натали это сразу почувствовала и решила со мной поиграть. Или не решила, я так и не понял, почему она вдруг бесшабашно заявила, что не знает, да и знать не хочет куда мы едем и где сейчас находимся, потому что, в любом случае, это -- между простотой и воровством. Я кивнул. И не стал втягиваться. Она была права, именно там мы и находились -- между простотой и воровством. Но мне казалось, что ей меньше всего должно хотеться это обсуждать. Я заранее очертил меловым кругом тёмные темы и теперь раздумывал -- протыкать ли дутый пузырь деликатности (вместе с деликатностью из таких пузырей вытекает немало гноя и желчи). По всему выходило, что не надо. Тем более, что воровство/похищение -- это так и было, но какое-то игрушечное, временное, скорее двухнедельный заём (а иного, может быть ожидаемого от меня воровства/похищения, я не планировал, не планировал). Простота же моя была фальшивой.