Есть пища для ума и пища для безумия.
Об этом мы не помним, но это знает тело.
Есть сложные часы рассвета, полнолуния,
когда предела нет, хоть хочется предела.
Но есть и ветерок, что обдувает мягко
в те перерывы, в те, которые - для жизни.
Подумаешь, мести подолом яркой тряпки.
Подумаешь, пропасть - не ради, просто из-за.
А есть пунктир такой, прочерченный спросонок,
и по нему идти, как при луне шагать
по краешку того, где справа -- твой ребенок,
а слева - не друзья, не близкие, не мать.